К вопросу о свободном выборе суверенных наций

В дискуссиях на тему отношений России и ЕС один из наболевших вопросов — внешнеполитическое самоопределение стран Центральной и Юго-Восточной Европы. «Позвольте им сделать свободный выбор!» — звучит тезис в наиболее радикальном исполнении. Конкретный автор не столь важен, ведь еще О. Уальд отметил, что прежде всего «важна идея, независимо от того, искренне ли верит в нее тот, кто ее высказывает». А идея проникла на разные уровни и распространилась в прессе, среди обывателей и экспертов. Подразумевается, что свободный выбор заключается в праве стран вступить в ЕС, а Россия, следовательно, ограничивает возможности этих государств. Несколько соображений относительно данного мнения.

О свободе и крайней свободе

В любой философской системе идея свободы выбора неотъемлемым образом связана с идеей уважения порядка (права). Альтернативу представляют собой анархия либо тирания, которая ведет к замещению свободы рабством. Модель этого перехода описана в «Государстве» Платона, где показана трансформация демократии в тиранию под лозунгом «крайней свободы» [1]. О том, что полной свободы для европейских наций быть не может, говорят утверждения этих же авторов вроде «без Восточной Европы (или Западных Балкан) европейский проект не станет завершенным». Постановка вопроса под таким углом сама по себе означает подчинение свободного выбора суверенной нации «высшим интересам» наднационального проекта.

Что касается позиции России, то она долгое время строилась (и продолжает строиться) исходя из возникшего в 1990-е гг. «естественного договора», согласно которому страны Центральной и Юго-Восточной Европы — часть единого европейского пространства, с которым хотят воссоединиться. Во всех заявлениях российского МИД подчеркивается принцип невмешательства в выбор внешнеполитической ориентации отдельных наций. Частью этого пространства является и Россия, положение которой, однако, вынуждает ее выстраивать мосты и с Азией. Тем не менее вступление в Европейский союз не воспринимается как препятствие для развития отношений с ЕС и отдельными странами. Одна из приоритетных задач российской внешней политики — создание единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана, что подразумевает возможности для диверсификации внешних связей — как союзами, так и отдельными странами, разумеется, имеющими в этом заинтересованность.

С другой стороны, Россию не могут не беспокоить трудности с интеграционными процессами в проблемных регионах, таких, как Балканы, создание искусственного выбора между Брюсселем и Москвой, угроза экономическим позициям России. Безусловно, нельзя забывать о расширении НАТО, которое обычно предваряет расширение ЕС. Если в политическом смысле можно говорить о свободе воли, то в военном варианте существуют примат интереса безопасности и дисциплина. Умолчание этого в дискуссии стало классической подменой понятий.

 Фото: europarl.europa.eu

Принимая во внимание эти обстоятельства, можно заключить, что в случае отсутствия взаимопонимания по ключевым вопросам Россия, как и любая страна в мире, оставляет за собой право быть заинтересованной в создании благоприятного стратегического окружения, что также не противоречит принципу свободы выбора.  

Практическая аргументация

Во-вторых, свободный выбор подразумевает демократичность собственно процедуры выбора. Однако методы, наблюдаемые последнее время (манипулирование социологическими опросами, подача новостей СМИ, ход и результаты выборов, агитация и уличные акции, политические заявления, дипломатическая активность), склоняют нас к выводу, что речь зачастую идет не о выборе, а о манипулировании фактом его наличия. Причем оно осуществляется по двум направлениям — со стороны мощных государств и военно-политических союзов по отношению к малым странам, а также со стороны элит этих стран по отношению к собственному населению. Наглядным примером стали выборы 2016 г. в Сербии и Черногории, далекие от эталона точности и прозрачности, и в целом события в этих странах. Можно вспомнить о Берлинском процессе в рамках ЕС (создан в 2014 г.) и итоговые декларации саммитов НАТО в Уэльсе и Варшаве, на которых была поставлена задача усилить интеграцию Юго-Восточной Европы в ответ на рост внешних вызовов и угроз.

Наконец, проблема референдума как выразителя воли народа. Здесь можно добавить, что ранее плебисцит по вопросу вступления в ЕС и НАТО проводился, когда интеграция была «на подъеме» и результаты были предсказуемы. Пограничный пример представляет собой Хорватия, где вопрос о вступлении в НАТО поставлен на голосование не был (по распоряжению политического руководства), а референдум 2012 г. дал одну из самых низких явок в истории (43,51%).  Как следствие, Хорватия, как и Венгрия (явка на референдуме 2003 г. составила 45,6%), является очагом евроскептицизма. Свобода подразумевает смелость и честность, так почему бы не перестать бояться и не провести этот несчастный референдум?

Фото: www.veidas.lt

Внутриполитические тенденции

Наконец, сторонники «свободного выбора» не всегда учитывают внутриполитические тенденции и дискуссию в отдельных странах. А здесь заметны две тенденции. Во-первых, укрепление альтернативных движений как правого, так и левого толка, которые еще недавно находились в глубокой оппозиции. Во-вторых, есть тенденция к централизации власти (например, укрепление после анархии 2000-х гг. в Сербии А. Вучича, который сегодня считается в ЕС образцовым политиком, но на родине многие видят в нем узурпатора).

Сегодня события в Юго-Восточной Европе показывают, что основные различия между политическими партиями пролегают в области внешней политики, а не внутренней, где программы в известной степени дублируют друг друга. Однако дискуссия по этому вопросу ограничивается, евроскептики и сторонники многовекторности третируются как «агенты Москвы». Таким образом, большая и серьезная полемика, которая могла бы быть интересной не только избирателям, но и наблюдателям (хотелось бы услышать вдумчивый и состязательный анализ о плюсах и минусах России как партнера), заменяется пропагандистскими лозунгами. А принятие ключевого внешнеполитического решения ставится в зависимость от решения суверена, что игнорирует весь спектр и ставит под угрозу легитимность политической системы. Причем, как показывает история М. Джукановича, за свержение руководителя выступают как еврооптимисты, так и евроскептики. 

Заключение

Таким образом, изображать существующую коллизию в виде России, запрещающей сделать свободный выбор европейским нациям, было бы как минимум упрощением действительности и неудачной реминисценцией прошлого. Вместе с тем манипулирование идеей свободы выбора указывает на попытки насильного втягивания в сферы влияния и создание разделительных линий противоположной стороной.

Кризис отношений Россия–ЕС является системным и требует принципиальных решений. Исторический опыт подсказывает их поиск между двумя крайностями. Либо открытая сверхпрозрачная демократическая процедура (в духе ленинского «мира без аннексий и контрибуций»), либо признание, что сферы влияния действительно существуют, а значит, следует думать о практических решениях для создания конвергенции. Сегодня наиболее очевидным вариантом кажется разделение политической и военной интеграции для оставшихся стран. Ближайшие годы покажут, возможно ли создание условий для нового общественного договора.

1.      Платон. Государство, кн. VIII. 562-564.