Отношения России и стран СНГ. Перспектива 2020
Лидеры стран СНГ на 38 Саммите СНГ
в 2004 г.
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Голосов: 7, Рейтинг: 3.43) |
(7 голосов) |
К.и.н., в.н.с. Сектора по нераспространению и ограничению вооружений Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член РСМД
СНГ как отдельный регион мира фактически не существует. В ближайшее десятилетие в пространстве бывшего СССР будет продолжаться формирование отдельных регионов: Восточная, Южный Кавказ, Центральная Азия. Несмотря на существенные межстрановые различия, государства внутри каждого из этих регионов обладают определенным набором общих черт в экономике, политике, культуре; в то же время в процессе постепенного ухода поколений, хранивших память о едином государстве, «дистанция» между регионами будет увеличиваться.
СНГ как отдельный регион мира фактически не существует. В ближайшее десятилетие в пространстве бывшего СССР будет продолжаться формирование отдельных регионов: Восточная Европа (Белоруссия, Молдавия, Украина); Южный Кавказ (Азербайджан, Армения, Грузия и стоящие особняком Абхазия и Южная Осетия), Центральная Азия (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан). Несмотря на существенные межстрановые различия, государства внутри каждого из этих регионов обладают определенным набором общих черт в экономике, политике, культуре; в то же время в процессе постепенного ухода поколений, хранивших память о едином государстве, «дистанция» между регионами будет увеличиваться.
Российская Федерация в этом контексте занимает особое положение трансрегиональной евро-тихоокеанской страны. Не входя ни в один из названных регионов, но непосредствен- но гранича со всеми и будучи более или менее тесно связанной с каждым из них, Россия в 2010-е годы будет продолжать наращивать усилия, нацеленные на формирование самостоятельного «центра силы» в северной Евразии. Опираясь на союзников и партнеров среди стран СНГ, Москва намерена укрепить свои позиции по отношению к геополитическим конкурентам — Европейскому союзу на западе и Китаю на востоке.
Россия, встраиваясь в глобальный мир, оставила имперский период своего развития позади. Нового «издания» империи уже не будет.
Таким образом, в обозримом будущем страны СНГ как региональное направление внешней политики Российской Федерации будут сохранять большое значение для Москвы. Характер отношений России и независимых государств, возникших в результате распада Советского Союза, будет меняться. Разумеется, географическая близость, в ряде случаев этническая и культурная общность, тесные исторические связи, особенно в период существования Российской империи и Советского Союза, будут придавать этим отношениям особый характер. Тем не менее, на «третьем десятке» раздельного существования Российской Федерации и бывших окраинных республик эта «особость» будет продолжать уменьшаться. В результате большинство государств СНГ, которые сегодня психологически воспринимаются многими россиянами как отдельные от России, но не вполне «иностранные», будут постепенно переходить в категорию иностранных государств, как это уже случилось со странами Балтии. Разумеется, некоторые страны СНГ — прежде всего Белоруссия, а также Украина (особенное ее восток и юг) — будут при этом восприниматься большинством российского населения как более близкие, чем, например, Польша или Словакия. С другой стороны, государства Закавказья и Средней Азии будут все больше сливаться в массовом сознании с их соседями за пределами бывшего СССР.
В 2009 г. В. Путин принял решение ускорить
создание Таможенного союза Российской
Федерации, Казахстана и Белоруссии
При всей очевидной важности отношений с непосредственными соседями страны СНГ, однако, не станут главным объектом внимания российской внешней политики. Россия, встраиваясь в глобальный мир, оставила имперский период своего развития позади. Нового «издания» империи уже не будет. Формирование российского «центра силы» не только стоит в ряду других геополитических задач — создания «большой Европы от Лиссабона до Владивостока» или развития восточных регионов Российской Федерации и занятия Россией достойного места в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), — но и подразумевает прежде всего модернизацию и экономическое усиление самой России. Интеграция с некоторыми странами СНГ может и должна способствовать этому, но лишь в некоторой степени и при условии проведения реалистичной, в меру амбициозной политики.
О новом «собирании земель вокруг Москвы» не может быть и речи. Даже ближайшие партнеры Российской Федерации не готовы отказаться от независимости, которую они по-прежнему воспринимают как независимость от России.
Для эвентуального политического объединения на добровольной и равноправной основе потребуются совпадающая воля многих участников, широкая общественная поддержка и существенные ресурсы, которые Россия должна будет готова направить на реализацию этого проекта. Особо сложной задачей представляется передача значительной части суверенитета наднациональному органу и определение «долей» в управлении общим государством. В обозримом будущем — до 2020 г. — эти требования выглядят невыполнимыми.
В этих условиях российская политика в отношении отдельных стран СНГ будет определяться не ностальгическими воспоминаниями и не грандиозными геополитическими планами, а конкретными интересами и потребностями руководства Российской Федерации, а также складывающейся ситуацией. Интеграция в рамках СНГ стала приоритетным проектом в условиях глобального кризиса 2008–2009 гг. и крупных геополитических сдвигов сразу в нескольких регионах — Европе, Ближнем и Среднем Востоке, АТР. В этих условиях российское руководство взяло курс на самоусиление Российской Федерации. В 2009 г. В. Путин принял решение ускорить создание Таможенного союза Российской Федерации, Казахстана и Белоруссии, а в 2011 г. он же выдвинул идею Евразийского союза. С 2012 г. формально действует Единое экономическое пространство трех стран.
Активизировавшийся по инициативе Москвы интеграционный процесс может быть успешным при условии проведения Россией и ее партнерами реалистической политики. В дальнейшем мы рассмотрим среднесрочные перспективы такой политики в нескольких ключевых областях: политической, экономической, военной и гуманитарной.
Политическая реинтеграция стран СНГ представляется целью практически недостижимой. «Возвращения в СССР», т.е. по сути дела в унитарное государство, не будет ни в какой форме. Двигаться можно только вперед, но не назад. Речь в обозримом будущем не может также идти и о Евразийском союзе как о федерации, «супергосударстве». Ни Казахстан, ни Белоруссия — прежде всего политические и экономические элиты этих стран — не готовы будут отказаться от формальной независимости фактически в пользу наследника бывшего союзного центра. С другой стороны, Евразийский союз как конфедерация с неравным вкладом, но равными правами для всех ее членов вряд ли устроит Россию, реальный экономический, демографический, политический и военный вес которой многократно превосходит соответствующие показатели партнеров. Союзное государство двух максимально близких по отношению друг к другу стран — России и Белоруссии, формально провозглашенное на рубеже XXI столетия, но союзным государством так и не ставшее, является наглядной иллюстрацией возникающих в этой связи проблем.
Тем не менее, дальнейшее политическое сближение России и других стран СНГ, прежде всего Казахстана и Белоруссии, необходимо и возможно. В условиях углубляющейся экономической интеграции у Астаны, Минска и Москвы появляется больше общих интересов и возникает необходимость более тесной координации политик. Речь идет не столько о таких символических шагах, как согласование позиций перед очередной сессией Генеральной ассамблеи ООН, сколько о вещах сугубо практических, как, например, способствовать вступлению Казахстана и Белоруссии в ВТО или как увязать готовящееся соглашение между Российской Федерацией и ЕС с реальностью существования Таможенного союза (ТС) и Единого экономического пространства (ЕЭП).
Украина вряд ли «развернется» в сторону Москвы. От такого «разворота» Киев будут удерживать также Брюссель, Берлин и Вашингтон.
Экономическая интеграция стран СНГ реальна и уже происходит. Казахстан и Белоруссия получают возможность выхода на российский рынок, объем которого в 8–15 раз превосходит их национальные рынки. Россия также получает некоторые существенные преимущества благодаря доступу к активам на территории стран-партнеров. В 2010-е годы интеграция в сфере экономики может реализоваться в формате Общего рынка товаров, капиталов, услуг и рабочей силы России, Казахстана и Белоруссии. Путь от Таможенного союза к Единому экономическому пространству и далее — к Общему рынку выглядит не только логичным, но и практически осуществимым. Что касается Евразийского экономического союза, то необходимо иметь в виду, что подлинный экономический союз невозможен без союза политического. Поскольку политическое объединение в обозримой перспективе нереально, «экономический союз», подобно российско-белорусскому «союзному государству» или ЕврАзЭС, может быть политическим лозунгом без достаточного наполнения.
По той же причине очень проблематично создание единой валюты. Опыт российско-белорусских отношений в валютно-финансовой сфере свидетельствует именно об этом. Единая валюта с единым эмиссионным центром — разумеется, в Москве — лишает партнеров финансовой, а, следовательно, экономической и политической независимости, в то время как существование нескольких эмиссионных центров способно подорвать экономику всех интеграционных партнеров. Возможен, однако, другой путь — постепенное превращение российского рубля в региональную резервную валюту. При известных условиях, определяемых финансово-экономическими успехами Российской Федерации и созданием соответствующей законодательной и нормативной базы, Белоруссия и Казахстан, а также некоторые другие страны СНГ, могли бы рассчитываться между собой в рублях и хранить какое-то количество российской валюты в качестве резерва. Возможен также и Евразийский валютный механизм для координации курсов российского и белорусского рублей, а также казахстанского тенге.
Пространство реальной экономической интеграции в 2010-е годы будет по-прежнему включать, помимо России, только Белоруссию и Казахстан. Проект присоединения к этому пространству Украины сопряжен с серьезными проблемами. Российское руководство будет продолжать усилия по привлечению Украины в Таможенный союз, а в дальнейшем — в Единое экономическое пространство и Евразийский экономический союз. Украинские элиты и значительная часть общества, однако, осознают, по-видимому, что слишком тесная экономическая интеграция с Россией может привести к фактическому свертыванию украинского национального проекта. Можно представить себе, что то или иное украинское правительство, оказавшись в сложном финансово-экономическом положении и отчаявшись в надеждах на помощь со стороны ЕС и последующее «вступление в Европу», решится развернуть вектор политики Киева в направлении Москвы. Такой шаг, однако, скорее всего, приведет к чрезвычайному напряжению в самой Украине и расколу общества, а в дальнейшем — к серьезной политической нестабильности в стране. В кризисную ситуацию на Украине оказались бы втянуты Россия, ЕС, а также США и НАТО.
Пути выхода из такого кризиса не очевидны, но потери всех участников могут быть велики. Подобный сценарий, впрочем, выглядит маловероятным: Украина вряд ли «развернется» в сторону Москвы. От такого «разворота» Киев будут удерживать также Брюссель, Берлин и Вашингтон.
Расширение пространства интеграции в направлении Молдавии могло бы иметь смысл лишь в случае — на наш взгляд, маловероятного — присоединения к интеграционному процессу Украины. Кишинев, по-видимому, сохранит общий европейский вектор, а статус Тирасполя, его анклавное положение и сравнительно небольшие размеры Приднестровья не делают Левый берег Днестра самостоятельным интеграционным партнером для Российской Федерации. В отсутствие решения приднестровского конфликта Приднестровье останется, главным образом, получателем безвозмездной российской помощи. Если, напротив, застаревший конфликт на Днестре удастся решить, Россия сможет укрепить свои экономические позиции во всей Молдавии, даже если страна по-прежнему будет ориентироваться на Евросоюз.
Алексей Власов:
Россия и Центральная Азия: упущенные
возможности и новые перспективы
Ситуация выглядит иначе с двумя другими регионами, провозгласившими независимость и, в отличие от Приднестровья, получившими признание Москвы, — Абхазией и Южной Осетией. Эти регионы уже давно фактически интегрированы в экономическое пространство Российской Федерации, но их международный статус останется ущербным до тех пор, пока не произойдет полномасштабное мирное урегулирование с Грузией. Пока Сухум и Цхинвал — с помощью Москвы — добились лишь независимости от Грузии.
Сама Грузия, выйдя в 2009 г. из СНГ, в орбиту Москвы уже не вернется — на этот счет есть консенсус внутри грузинского общества. Особняком по отношению к любым планам эконо- мической интеграции в СНГ будет по-прежнему стоять Азербайджан, опирающийся на собственные углеводородные богатства. Бедная ресурсами Армения, не имея общей границы с Россией, также останется за пределами интеграционного пространства. Расширение этого пространства в Центральной Азии в принципе возможно в направлении Киргизии и Таджикистана. Если будет принято политическое решение в Москве и среднеазиатских столицах, членство этих стран в Таможенном союзе может быть оформлено сравнительно быстро.
Вместе с тем для полноценного участия в процессе экономической интеграции Киргизии и особенно Таджикистану предстоит пройти долгий и трудный путь. Не очевидно, что обе страны действительно смогут пройти его. Целесообразнее поэтому, чтобы в течение переходного периода Бишкек и Душанбе сохраняли своего рода ассоциированный статус по отношению к государствам ЕЭП. Такой статус могло бы давать, например, членство в ЕврАзЭС — если эта структура будет реорганизована в своего рода «подготовительный класс». Если, напротив, вопрос о Киргизии и Таджикистане будет решен волевым способом, это ослабит ТС и ЕЭП.
Узбекистан в 2010-е годы ожидает, по-видимому, смена лидера, правившего страной с момента получения независимости. В этой связи возможны разные повороты. Тем не менее, вероятно, что курс президента И. Каримова на превращение Узбекистана в самостоятельную региональную державу будет продолжен и его преемниками. В этом случае Узбекистан, как и с самого начала изоляционистски настроенный Туркменистан, будут по-прежнему оставаться за пределами интеграционного пространства. Ташкент и Ашхабад при этом будут требовать внимания Москвы как важные экономические партнеры, но отношения с ними, подобно отношениям с Киевом или с Баку, будут выстраиваться на двусторонней основе. Интеграция в сфере безопасности, скорее всего, будет развиваться в нынешнем формате ОДКБ. Выход Узбекистана из Организации в 2012 г. очертил границы общего пространства безопасности. Это пространство в обозримом будущем будет включать, помимо России, Казахстана и Белоруссии, «форпост» в Закавказье (Армения) и «передовые позиции» в Сред- ней Азии (Киргизия, Таджикистан). Абхазия и Южная Осетия, где размещены российские войска и пограничники, де-факто включены в систему безопасности России.
Будущее ОДКБ зависит не от того, включит ли она в свой состав новых членов (что мало вероятно) или, напротив, лишится кого-то из нынешних. Не имеет принципиального значения и вопрос о признании ОДКБ со стороны НАТО, чего неустанно добивается Москва. Главная задача ОДКБ — превратиться в действенный региональный союз безопасности XXI в. Для этого организация должна стать реальным, а не ритуальным приоритетом для Москвы; для этого сама Москва должна научиться выстраивать равноправные отношения в чувствительной сфере с недавними окраинными провинциями; для этого союзники Москвы должны проявить готовность к более тесному сотрудничеству в сфере безопасности с Россией и друг с другом.
Наиболее реальной миссией ОДКБ в 2010-е годы представляется обеспечение безопасности Центральной Азии в условиях вывода американских и натовских войск из Афганистана, а также нарастания напряженности вокруг Ирана, шиитско-суннитских противоречий в мусульманском мире и долговременной нестабильности в арабских странах, порожденных начавшейся в 2011 г. исламистской революцией.
Чтобы взаимодействие стало эффективным, Москва должна научиться относиться к союзникам как к равным партнерам, а союзники — отказаться от практики неисполнения взятых на себя обязательств.
Огромную угрозу национальной безопасности России и других стран-участниц ОДКБ представляет поток наркотиков, идущий из Афганистана. Опасность представляют собой экстремистские движения под религиозными лозунгами, а также внутристрановые и межгосударственные конфликты в Центральной Азии.
Для того чтобы быть способным выполнить эту миссию, ОДКБ требуется обеспечить гораздо более тесное сотрудничество не только в оперативно-тактическом звене в военной области, но прежде всего на стратегическом уровне в политической сфере. Ключевым механизмом, соответственно, представляется постоянное взаимодействие между советами национальной безопасности стран-участниц и их аппаратами.
Чтобы такое взаимодействие стало эффективным, Москва должна научиться относиться к союзникам как к равным партнерам, а союзники — отказаться от практики неисполнения взятых на себя обязательств. С учетом значения центральноазиатского направления Москве имеет смысл развивать привилегированные отношения в сфере безопасности с Казахстаном — своим наиболее дееспособным союзником в регионе.
Помимо превращения ОДКБ в функционирующую систему безопасности главным образом на центрально-азиатском направлении, Москва в 2010-е годы должна будет заниматься урегулированием конфликтов, возникших в начале 1990-х годов в результате распада СССР. Способность добиться решения приднестровского конфликта является реальным индикатором способности Российской Федерации реально действовать в качестве великой державы XXI в. (не разрушительной, а созидательной силы). От способности Москвы до- биться урегулирования отношений с Грузией — и в этой связи грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов — во многом будет зависеть безопасность Российской Федерации на кавказском направлении. Наконец, от результативности многосторонних усилий с участием Российской Федерации вокруг Нагорного Карабаха будет зависеть мир в Закавказье.
Анатолий Торкунов: Образование как
инструмент «мягкой силы» во внешней
политике России
Гуманитарная область — сфера применения российской «мягкой силы». Пространство СНГ — и шире, все бывшее пространство СССР — представляет собой наиболее удобную площадку для реализации сравнительных преимуществ России в этой области. Русский язык, русская культура — в том числе массовая культура — являются традиционными инструментами российской «мягкой силы». Несмотря на существенные потери в степени распространения русского языка и русской культуры, эти факторы в 2010-е годы будут сохранять существенное значение. Тем не менее, решающую роль будет играть способность России в 2010-е годы стать лидером среди постсоветских стран в таких областях, как экономическое развитие, образование, наука и техника.
Особую роль в этом ряду играет качественное высшее образование. Если российские университеты смогут к 2020 г. существенно подняться в мировом рейтинге высших учебных заведений, все больше способных студентов из стран СНГ будут стремиться получить образование в России. Это, в свою очередь, повысит привлекательность России в гла- зах элит и обществ новых государств. С другой стороны, способные молодые образованные люди из стран СНГ, если они после получения образования получат работу в Российской Федерации, будут способствовать укреплению научнотехнического и культурного потенциала России.
Другим направлением повышения действенности российской «мягкой силы» в странах СНГ является развитие российских средств массовой информации, русскоязычного сегмента Интернета, их превращение в наиболее авторитетный источник информации и важное средство распространения новых идей на всем пространстве бывшего СССР. Особое значение этот элемент «мягкой силы» имеет для стран с более жесткими, чем в России, политическими режимами.
2010-е годы станут периодом, в течение которого, вероятно, определится судьба России на десятилетия вперед, а вместе с этим — и положение страны в мире, в том числе на пространстве, которое занимал Советский Союз.
Особо стоит вопрос о роли религиозных конфессий. Русская православная церковь (РПЦ) считает своей канонической территорией, помимо России, также Украину, Белоруссию и Молдавию. Перед РПЦ стоит трудная дилемма: развиваться и дальше в направлении превращения в национальную российскую православную церковь или заново переосмыслить свою роль в XXI в. в качестве церкви наднациональной. В 2010-е годы станет ясно, в котором из этих направлений будет развиваться политика Московской Патриархии. Не менее большое значение будет иметь в этот период развитие ситуации в мусульманской среде. От того, сумеют ли мусульманские круги в России выработать модель современного умеренного ислама, которая стала бы привлекательной для всех единоверцев внутри Российской Федерации, а также за ее пределами — прежде всего в Центральной Азии, будет зависеть стабильность самой России и некоторых сопредельных стран.
В заключение следует отметить, что новые вызовы, с которыми столкнулась Россия во втором десятилетии XXI в., требуют от ее политического класса, экономических кругов, гражданского общества качественно новых подходов. Необходимо, наконец, запустить модель экономического развития, которая помогла бы создать в стране современную экономику. Требуется окончательное закрепление прав собственности и обеспечение реального равенства всех перед законом. Необходимы подотчетность властей перед избирателями и настоящая политическая конкуренция. Необходимо, наконец, сотрудничество всех политических и экономических сил на базе общенациональных интересов и разделяемых всеми базовых ценностей. В этом смысле 2010-е годы станут периодом, в течение которого, вероятно, определится судьба России на десятилетия вперед, а вместе с этим — и положение страны в мире, в том числе на пространстве, которое занимал Советский Союз.
(Голосов: 7, Рейтинг: 3.43) |
(7 голосов) |
