Саммит НАТО: первые итоги

Саммит НАТО в Варшаве 8–9 июля 2016 г., состоявшийся четверть века спустя после роспуска Организации Варшавского Договора, не предполагал никакой политико-дипломатической интриги: НАТО возвращается к истокам, усиливая функцию коллективной обороны на восточных рубежах. Вместо намеченного развития сотрудничества в направлении стратегического партнерства с Россией НАТО подтвердила разворот к стратегической конкуренции, при которой Россия признается ей, во-первых, ключевым вызовом, который, во-вторых, носит долгосрочный характер.

 Саммит НАТО в Варшаве 8–9 июля 2016 г., состоявшийся четверть века спустя после роспуска Организации Варшавского Договора, не предполагал никакой политико-дипломатической интриги: НАТО возвращается к истокам, усиливая функцию коллективной обороны на восточных рубежах, но уже в расширенном составе 28 стран-участниц.

Баланс между сдерживанием и сотрудничеством в отношениях Россия-НАТО, установленный в Лиссабоне в ноябре 2010 г. в рамках СРН, был полностью разрушен в результате украинского кризиса. Вместо намеченного развития сотрудничества в направлении стратегического партнерства НАТО подтвердила разворот к стратегической конкуренции, при которой Россия признается ей, во-первых, ключевым вызовом, который, во-вторых, носит долгосрочный характер. Если не холодная война, то алармизм «Русские идут!» уже вернулся в Европу.

Под требования стран Балтии и Польши защитить их от возможной вооруженной агрессии, усилив гарантии коллективной обороны, приняты решения о размещении на их территории четырех многонациональных батальонов альянса общей численностью четыре тысячи человек, достигнута договоренность об усилении присутствия альянса на Юго-Востоке Европы (в Румынии и на Черном море), продолжается переформатирование военной активности НАТО под российскую угрозу, включая программу учебно-боевой подготовки и масштабы учений.

 

Заключительный документ Варшавского саммита беспрецедентно объемный, содержит 139 пунктов, суммирующих достижения и задачи НАТО по основным направлениям — модернизация системы коллективной обороны и сдерживания (прежде всего в ответ на «дестабилизирующие» действия России); «проецирование стабильности» за границы Евроатлантики (как на Восток, так и на Юг), в том числе путем развития Альянсом системы адресных партнерств; а также укрепление трансатлантических связей и отношений НАТО – ЕС.

Итоговые документы саммита, по существу, закрепляют ранее согласованные решения и не дают ясного представления об основных направлениях будущей эволюции Альянса.

Александр Ермаков:
Стража на Висле

Фактически решения саммита фиксируют достигнутый, но неустойчивый статус-кво в НАТО, но не дают ответа на многочисленные вопросы, связанные с реализацией этих решений. Особенно в контексте действительно повышающейся нестабильности (а не связанной с «официальным» российским вызовом): ситуация на Ближнем Востоке, ИГ, проблемы Афганистана, внутриатлантические балансы, в том числе в контексте «Брексит», ситуация в конфликтных зонах на «пересекающемся пространстве» Восток-Запад и т.д.

Вероятно, все эти проблемы будут обсуждаться НАТО и Россией на посольской сессии СРН 13 июля, но, как подтверждают итоги Варшавского саммита, по-прежнему в режиме снижения рисков и взаимных ущербов, поскольку позитивная повестка фактически отсутствует. Минские договоренности по урегулированию на Украине станут в этом отношении главной темой, определяющей политико-дипломатические перспективы отношений Россия – НАТО, но и здесь у сторон явно противостоящие позиции, поскольку Москва ни в коей мере не согласна брать на себя ответственность за их выполнение в качестве «ответчика», на чем настаивает Запад.